Земфира

Материал взят из журнала МК - бульвар      www.mk.ru

автор Ольга Крылова / МК-Бульвар 24/1999

Ее на самом деле зовут Земфира

Ее на самом деле зовут Земфира. Она приехала из Уфы. Ей 22 года, но уже восемнадцать лет она занимается музыкой, поет и сочиняет песни. Она не любит телевизор, ведь смотреть его нужно сидя. А сидеть у нее получается редко. Она не любит тусовки, а предпочитает устроить девичник с Машей Макаровой и Ритой Митрофановой. Она не знает московского метро и ездит на такси. У нее нет машины, потому что нет денег. Она не верит в Бога, а верит только в себя.

О.К.: Земфира, историю твоего появления на звездном небосклоне все интерпретируют по-разному. Одни говорят, что ты просто прислала кассету с записью своих песен на "Утекай Звукозапись", другие - что Лагутенко увидел тебя на сцене на Дне города в Уфе, третьи - что ты приехала в Москву и ходила по продюсерам, предлагая записать альбом. Все-таки как было на самом деле?

З.: Ну, ни одна из версий не верна. Я приехала год назад в Москву, в гости. У меня была с собой демо - запись. Его переписали, а спустя две недели мне позвонил продюсер Леня Бурлаков с просьбой познакомиться. Я послала видеокассету с моим концертом, после чего последовало предложение записать альбом.

О.К.: И ты сразу согласилась?

З.: Да нет, знаешь, я еще поломалась… Конечно, я согласилась. А для чего мне было все делать?

О.К.: То есть ты специально старалась показать кому-нибудь свои песни?

З.: Нет, специально я не старалась. То есть в Москву я ехала просто так. Меня поймут те люди, которые что-то записывают на компьютере. Они всегда с собой носят свои демо - записи. Даже если идут на вечеринку к лучшему другу, которого знают пятьсот лет…

О.К.: После выхода первого альбома о тебе заговорили как о певице года. А как ты относишься к своему успеху?

З.: Нормально. То есть это закономерность.

О.К.: Закономерность?

З.: Ну очень банальная вещь: если очень хотеть - обязательно получится.

О.К.: А ты очень хотела? Хотела, чтобы тебя все слушали?

З.: Я понимала, что мне надо, в чем смысл моего рождения. Я просто не умею делать других вещей. Более того, осознав это, я не пыталась научиться другим вещам. Зачем разбрасываться? Я достаточно юна, уважаемые читатели. Я занимаюсь 18 лет музыкой. Ты можешь представить? Восемнадцать. То есть я общаюсь с некоторыми признанными фотографами или журналистами, которые имеют опыт работы лет пять. А я 18 лет занимаюсь единственным делом. Ну, такой нефиговый стаж, да? Прикольно оттого, что мне всего лишь двадцать с небольшим…

О.К.: Двадцать два, по-моему?

З.: Да, двадцать два.

О.К.: И ты в четыре года уже начала сама сочинять музыку?

З.: Да нет, зачем. Говоря о занятиях музыкой, я подразумеваю музыкальную школу и училище искусств по классу эстрадного вокала, которое, кстати, закончила с красным дипломом три года назад. Мне просто - может, я скажу дурь какую - всегда нравилось учиться. Так что я еще поступила на юрфак, на заочный. Проучилась год и взяла "академ", в котором до сих пор и пребываю. Надеюсь, как только разберусь - разгребусь с проблемами, то, возможно, закончу. Нужно же немножко развиваться.

О.К.: Но все-таки ты хотела стать знаменитой? Или само собой получилось?

З.: Знаменитость? Я как-то не понимаю, что значит знаменитость. Это вот то, что мне нужно сейчас: тупо одевать черные очки, чтобы пойти на вечеринку? Но это очень неудобно, потому что там и так темно. Чтобы узнавали на улице, тоже не очень приятно. У меня была фишка - я бродила по улицам города и писала песни. Сейчас мне это не удастся. Я думаю, что мне просто хотелось, чтобы люди слушали. Вроде они приняли пластинку, им вроде нравится. Мне от этого просто и хорошо.

О.К.: А кроме этого ничего не надо? Ни денег, ни чтоб на улице приставали?

З.: Ни денег? Ну почему же…

О.К.: А, денег надо все-таки?

З.: Конечно. Понимаешь, я же объясняю, что когда я поняла, что это единственное, чем я могу, буду и хочу заниматься, я себя определила. Я себя считаю человеком реалистичным. Почему бы не зарабатывать на этом деньги? В любом случае все люди торговцы. Я тоже торгую. Пускай самым дорогим - эмоциями. Естественно, мне, как и всем, нужны деньги для того, чтобы есть, мыться, передвигаться как-то. По большому счету деньги мне нужны на запись второй пластинки. Я каждую неделю залезаю в такую книжечку и смотрю, сколько денег на счету и хватит ли на запись пластинки.

О.К.: Ну и как, хватает?

З.: Пока не накопили. Но альбом продается восемнадцать дней всего.

О.К.: А когда появится новый альбом?

З.: Записывать будем с 1 августа. Сядем в студию, где проведем месяц. После чего я полечу в Лондон записывать голос. Голос записывать в России я отказываюсь. Появится, я думаю, пластинка в начале 2000-го. То есть это очень быстро. Меня сейчас многие упрекают. Говорят: Земфира, это неправильный коммерческий шаг. Люди еще первую не обслушали, а ты уже вторую. Но блин, я же тупо не могу в себе носить все это! У меня уже третья где-то там зреет. Я же не могу в себе по пять пластинок носить. У меня, боюсь, голова лопнет.

О.К.: А ты их все в голове носишь?

З.: Нет, у меня есть какие-то демо - записи, конечно. Но, тем не менее, постоянно аранжировки в голове меняются, и мне их нужно скорее вынести куда-то.



О.К.: Говорят, что ты ходишь по улицам и слушаешь саму себя в плеере?

З.: Это неправда. Во-первых, новость number one - на презентации нашей пластинки 8 мая украли мой плеер из моей же гримерной комнаты. Вот у него был такой же микрофончик выносной, как у твоего. Я сейчас смотрю и плачу просто. Он меня очень выручал. Я посредством этого микрофона записывала свои песнюшки на кассету. Сейчас я этого делать не могу и таким образом уже прошлепила три - четыре песни. С вечера пишешь, а утром просыпаешься и просто не помнишь. А тут я сразу их записывала под гитару и потом уже думала, как их аранжировать. Естественно, я себя слушаю, но, как правило, это происходит в период записи альбома. А по большей части я слушаю радио.

О.К.: А когда ты начала сочинять песни?

З.: Первый опыт что ли?

О.К.: Ну да.

З.: Лет в пять я написала песню про Black Sabath. Типа: слушайте, как хорошо человек поет. В 7 лет я написала песню про интернациональную дружбу. Потом еще какие-то песни были в 14 лет. А целенаправленно для первого альбома песня "Снег" была написана в октябре 1997 года. После нее они пошли вот так, по порядку, по три в неделю.

О.К.: И сколько ты уже написала?

З.: У меня около ста песен. Но все это я пока откладываю. Ящики завалены кассетами. Трачу время, чтобы их подписывать, архив такой. Все равно когда-нибудь пригодится. Можно потом просто взять откуда-то строчку, откуда-то припев, смиксовать. Это мой багаж, и поэтому мне жаль его куда-то отдавать.

О.К.: А ты сама играешь?

З.: Не, у меня сейчас чуваки играют, мои пацаны.

О.К.: Они тоже из Уфы?

З.: Да, они из Уфы, все четверо, нас всего пятеро. Стандартный вариант: барабаны, гитары, клавиши и я, голос. Вот. Я сначала делаю в компе демо - вариант, а потом говорю: мальчики, надо так сыграть. И мы уже живьем все это воспроизводим. Очень удобно так работать.

О.К.: Все-таки ты одна или это группа?

З.: Нет, это группа. В случае если вы видите слово "Земфира" по телевизору, на афише, пластинке - это группа. А если мы с тобой вот так общаемся, то Земфира - это я.

О.К.: Это настоящее имя?

З.: Это мое настоящее имя. У меня есть паспорт. Где мой паспорт? Нет, ну я же из Уфы, у меня фамилия еще Рамазанова. Рамазанова Земфира. Земфира - приятное слово, красивое. Почему бы не назвать группу? Очень просто.

О.К.: Вы начали играть со своей группой еще в Уфе?

З.: Да, ситуация была такая. Когда мне позвонили из Москвы и предложили познакомиться, я сказала: "Мммм…" У меня спросили: "А есть группа?" Я говорю: "Конечно!" - "И как вы играете?" - "Аншлаги!" А группы нет… Я звоню, говорю: "Рена, пошли поиграем". Он такой: "Ну, конечно". А мы уже поигрывали потихонечку там. На праздниках каких-то. Здесь вышли тюкнули, там тюкнули одну песенку. Я говорю: "Вы знаете, мужики, такая ситуация, нас зовут в Москву записываться". У них вот такие глаза: блин, да ты че, типа, вот это да! Я говорю: "Да что вы радуетесь, давайте батрачить". И вот с тех пор мы год целенаправленно каждый день репетируем. Очень тяжело. Я, конечно, себя уже таким дрессировщиком Дуровым ощущаю. Потому что реально два человека из группы с улицы. Не то что без образования, а люди, которые раньше хэви - металл играли, с волосами, татуировками. И я им преподаю. Сижу на репетициях, показываю - до-ре-ми… Ужас какой! Но за год все получилось. Растут очень быстро. Все достаточно молоды и тщеславны. Все получится.



О.К.: Ну и как теперь играете?

З.: Мы отыграли презентацию. Я очень переживала за нее. Но они отлично сыграли.

О.К.: Это был ваш первый концерт в Москве?

З.: Не поверишь, че я тебе сейчас скажу. Это был третий концерт в моей жизни. Представляешь? Вот смотри ситуацию. Все говорят: Земфира, ты какая-то странная. У тебя все так быстро получается, да. Люди сначала 15 лет играют, потом становятся знаменитыми. А это был мой третий концерт в жизни. Первый был через неделю после того, как мы собрали группу, второй был через два месяца, а третий был здесь, в Москве.

О.К.: Получается, всего три концерта за карьеру?

З.: Да. Нет, я кучу раз стояла на сцене. Я не боюсь сцены совершенно. Я работала четыре года в ресторанах. Можешь представить? Я там, конечно, многому научилась. И потом, я же с 5 лет солистка в хоре. Но именно свои песни в микрофон на сцене я пела третий раз в жизни. Кошмар. Да еще люди какие были, я просто стесняюсь сказать. Борис Зосимов с семейством, Константин Эрнст с семейством… Все было отлично. Я переживала за пацанов, но они меня не подвели.

О.К.: Ну а на "Максидроме" - я понимаю, что тебя все достали этим вопросом, - что там случилось? Говорят, спела один куплет и ушла, а ребят твоих вообще не было.

З.: Ребята в Уфе. Сейчас я их отпустила домой. Они очень много реально работали за последнее время. Ведь я-то здесь, в Москве, непонятно чем занимаюсь - езжу по интервью и так далее. Вообще не работаю. А они собираются через день и играют по четыре часа. Причем у каждого есть своя работа, семья и так далее. Я их отпустила до 1 августа. 1 августа они все приезжают сюда. А с "Максидромом" получилось так. Я считаю, что мое появление было преждевременным. Сам факт выхода на сцену решился буквально за двое суток. Вообще, моя задача была в том, чтобы показать клип "СПИД" (который прокрутили почему-то без звука) и представить группу "Маша и медведи". И вообще - в чем была вся фишка. Ровно год назад на "Максидроме" прошлогоднем передали кассету с моими демо - записями продюсеру Леониду Бурлакову. Который, собственно, мне и позвонил в Уфу. И я вышла как бы из-за этого. И от себя спела куплет и припев, просто без гитары. Но я довольна, потому что куплет со мной пел двадцатитысячный зал. Я считаю, что это какая - никакая, но виктори.

О.К.: Слушай, ты говоришь, что 4 года пела в ресторанах, а сколько тебе тогда лет было?

З.: Я в 17 лет пошла. Мы играли в частных маленьких дорогих ресторанах. Где стояли секьюрити - по пять на вешалку. Нас было всего двое: я играла на клавишах и пела, и мальчик - саксофонист. Мы были очень молоды. Мне было 17, ему - 19, мы оба учились в это время в училище искусств и пели джаз. Ты представляешь, дети такие, которые джаз поют в три часа ночи. Интересная жизнь была.

О.К.: Говорят, что в тебя стреляли в одном из этих заведений какие-то бандиты?

З.: Не знаю, бандиты они были или нет, они мне, честно говоря, не представлялись. Ситуация такая. В ресторане, когда мало народу, мы играли джаз,. Когда много, мы играли попсу. Народу было мало, мы играли джаз, им не понравилось, и они выстрелили. Могли бы предупредить, кстати. Глупая ситуация. Ну не попали же. Потом так, легкая истерика, тяжело было выходить в зал.

О.К.: И как родители к этому всему относились?

З.: А родители как к этому могут относится? Плохо. Но меня вставляло. Я зарабатывала деньги. Мне очень нравится обеспечивать семью и обеспечивать себя саму. Как-то меня от этого очень колбасит. Ух, какая я молодец.



О.К.: Не любишь ни на кого надеяться? Ни на каких мужчин?

З.: Нет, не в этом дело. Мне очень нравятся подарки. Позвольте. Но здесь фишка в том, я считаю, что до 17 лет тебя воспитывают родители и содержат, а после 17 ты воспитываешь родителей, содержишь. Такой должок. Я просто действительно очень благодарна своим родителям.

О.К.: А чем занимаются твои родители? Они музыканты?

З.: Нет, они педагоги.

О.К.: Воспитывали все время, наверное?

З.: Нет. Я такой достаточно самостоятельный человек с детства. У меня с ними никогда особых проблем не было. Они всегда меня понимали. Как и я их, наверное. Я поздний ребенок. Они сейчас оба на пенсии, ездят на дачу, слушают меня в транзисторе и радуются.

О.К.: А у тебя еще есть братья или сестры?

З.: Нас двое в семье. Такой стандартный вариант: родители педагоги, старший брат и младшая сестра. Брат женат, у него двое детей - близнецов. Которые мои племянники, соответственно. Это мои самые любимые существа на этом свете.

О.К.: Мальчики или девочки?

З.: Мальчики. Артур и Артем. Чуваки, кошмар. Мы с ними общаемся минимум через день по телефону. И когда я приезжаю, с ними провожу вообще часов по двадцать в сутки. Они ужасно на меня похожи. Два таких человечка. Самое смешное, что они первые мои в жизни фанаты. То есть, когда люди обо мне не слышали, когда даже в проектах не было пластинки, они знали все песни наизусть и всегда мною гордились. Знаешь, как меня вставляло!

О.К.: А сколько им?

З.: Девять лет. Они ходят в третий класс музыкальной школы и пишут песни. Но я не хочу, чтобы они были музыкантами.

О.К.: Что так?

З.: Нет, как выберут. Но один пишет, а второй пишет потому, что пишу я. Понимаешь, да? Подражание нам не нужно.

О.К.: Для тебя вообще семья - это очень важно?

З.: Это - прежде всего, конечно. Лет в шестнадцать она где-то на последнем месте. А когда ты типа взрослый, когда начинаешь покупать себе домой "ариэли", то семья - это главное.

О.К.: А ты уже тоже покупаешь себе домой "ариэли"?

З.: Я в Москве снимаю квартиру, и ты представляешь, я тут сама натянула над ванной веревки. Сушу там одежду. У меня дома вообще немного вещей. Еще как-то не обжили. Кастрюли даже нет, бли-и-ин.

О.К.: И как вы обходитесь?

З.: Ну сковородка есть. Все жарим. Надо купить, но не хватает времени. Хозяйка оставила кастрюлю с дыркой. Что она имела в виду? А я вижу, что кастрюля стоит. Покупаю пельмени, набираю воду, а она выливается. За что она так? Наверное, издевается.

О.К.: Ты вообще хозяйственная?

З.: У меня часто спрашивают: Земфира, ты готовишь? Я говорю: нет. Не умеешь что ли? Я говорю: что значит не умеешь? Если я вожу машину, катаюсь на горных лыжах, играю на пианино, гитаре и саксофоне, как я могу не уметь готовить?

О.К.: Просто не хочешь или не нравится?

З.: Не то что не хочешь. Если я голодаю, то я приготовлю, будь спокойна. Но если я голодаю и при этом вокруг меня люди, которые делают это с большим удовольствием, чем я, зачем я буду отбирать у них радость жизни? Каждому свое. Птицам летать, рыбам плавать. Понятно?

О.К.: Можно нескромный вопрос? Ты одна живешь или у тебя друг есть?

З.: Не, можно. Друг был, уехал домой. Потому что он тоже из Уфы. Уехал разбираться с собственными проблемами. Тоже человек взрослый, работает, не может туда - сюда мотаться. И сейчас я одна пока живу.

О.К.: Ну а замуж выйти, детей нарожать уже собираешься?

З.: Ну, идеи фикс по поводу штампа в паспорте нет. По-моему, как и у всей нашей молодежи в последнее время. А дети? Глядя на племянников, я понимаю, что лучше рожать их по одному. На самом деле мне очень хочется такого мальчика. Ужасно.

О.К.: Уже сейчас или только в планах?

З.: Не, я хочу давно. А то, что в планах, так, конечно, гораздо позже. Нужно встать на ноги. Нужно стать чуть серьезнее. Чуть - чуть.

О.К.: А ты еще несерьезная, ты считаешь?

З.: Нет, понимаешь, в чем дело? Ребенка нужно воспитывать. То есть подойти со взрослой точки зрения. Хорошо там, киндер, или ты неправильно поступил, поступай иначе, понимаешь? А я же могу сказать: ну ты вообще, ну ты обалдел, че ты сделал? А так нельзя. Просто я сама еще ребенок. Дело все в становлении. Не в деньгах, ты пойми меня правильно. И нужен какой-то дом. Я сейчас снимаю квартиру, я там уже привыкла, мне приятно, но это не дом. А вот есть понятие "дом". Когда он будет, тогда уже можно вести речь о детях, семье и так далее.

О.К.: А ты родилась в Уфе?

З.: Да, и все время там жила.

О.К.: Потом, значит, решила Москву покорять?

З.: А я очень много раз была в Москве. Я занималась спортом, и мы все время сюда мотались. Москва же столица, и спортивного мира тоже. И мы постоянно ездили сюда на всякие финалы и так далее. Это для меня не открытие.

О.К.: А чем ты занималась?

З.: Баскетболом.

О.К.: А так не скажешь, ты совсем небольшого роста.

З.: Ну как совсем небольшого. Метр семьдесят есть, и то ладно. Я была разыгрывающей. Это, как правило, самый маленький человек в команде. Человек, который расставляет больших. Большие, они ведь головой едят и, кроме того, что забивают, ничего больше не умеют. А нужно соображать, какие-то позиции выстраивать на площадке. Я кричала и выстраивала. Отличный вид спорта. У меня очень хорошие воспоминания остались о том времени.

О.К.: В команде ты была капитаном?

З.: Капитаном была, да.

О.К.: По жизни, значит, лидер?

З.: Ты знаешь, мне вообще не нравится это слово. Да и вообще лидеры мне не нравятся. Мне больше нравятся, знаешь, такие одинокие волки. Одиночки, но которых все уважают. Но я скорее лидер.



О.К.: А сейчас спортом занимаешься? Ты вот говорила что-то про горные лыжи.

З.: Зимой я езжу, конечно. У нас недалеко от Уфы есть отличный горнолыжный курорт, где мы и катаемся целый день, пока подъемник работает и светло. Отлично так. Адреналин вообще! Вот мы еще хотим в этом году освоить водные лыжи и подводное плавание. А вообще я за здоровый образ жизни, конечно. Я по жизни спортсмен, я типа КМС и еще играю в шахматы. Когда начинаешь париться насчет проблем посредством головы, лучше бы уже не думать. Я очень много думаю. Иногда хочется, чтобы у меня просто отлетели все мозги, тупо взять мячик и колотить им об стену. Чтобы устать и уже упасть.

О.К.: А курит ты когда начала?

Давно. Лет в тринадцать. Все спортсмены начинают рано курить. Мы закурили всей командой, на соревнованиях. Но я не могу сказать, что у меня прокуренный голос. И ты, наверное, согласишься. Во-вторых, не так много я курю, как это может показаться. Но как только я замечу, что меня ломает или мешает, я тут же избавлюсь. Но не мешает пока.

О.К.: А наркотики ты какие-нибудь пробовала, интересно?

З.: Очень интересно. Спортсменка, КМС, ты посмотри на меня. Ну нет, конечно. Да ну, блин. Я лучше на лыжах кататься буду.

О.К.: Говорят, что твой продюсер проспорил кучу денег, сказав, что оденет тебя в платье.

З.: Это глупость, конечно, такого не было.

О.К.: Но это правда, что ты не носишь юбок совершенно?

З.: Как понять "совершенно"? Я в клипе "СПИД" в платье.

О.К.: Да? Я просто не видела.

З.: Никто не видел, не переживай. Это глупости полные, что я че-то одену, че-то не одену. Я одену все, что сочту нужным, начиная от бикини и заканчивая шубой. Главное, чтобы это было к месту и ко времени. И вообще, чтобы была картинка приемлемая.

О.К.: А каблуки носишь?

З.: Нет. Вот чего нет. Скорее всего, про каблуки могли с Леней поспорить. Я не могу. Ты представляешь, я 10 лет занималась спортом. Потом, на сцене на каблуках я себя просто не представляю. Я на ней работаю, я ношусь просто, как лось заблудившийся. Ну, какие каблуки?

О.К.: На мой взгляд, ты действительно больше похожа на мальчишку.

З.: А, ну это, видишь, у меня тоже восемь всяких масок. Сейчас у меня одна маска. Пойду давать другое интервью, буду вот так сидеть: да, хорошо (томно так). Иногда достают: “Земфира, а вас правда зовут Земфира?” Я: “Нет, меня зовут Галина”. Иногда я просто бычу: “Ну... ну”. Это когда я сильно устаю, когда восьмое по счету. Иногда я просто манерничаю ужасно: да ну (машет ручкой). По-разному все. Куча настроений. Нет, я не знаю, на кого я больше похожа - на мальчишку или на девчонку.

О.К.: Понятно, ну а почему в некоторых песнях ты обращаешься к женщине на тему любви?

З.: В двух. В “Снеге” это просто фишак. То есть она реально была первая. Я никак не могла закончить текст, ну и решила написать так. Не скажу, что погналась за модой, но мне нужен был фишак, скандал какой-то. Чтобы тупо обратили внимание. Насчет другой песни, где Анечка просила снять маечки, - я протестую. Песня вообще про мальчика. Там поется “ты белый и светлый” - это мой друг обесцвеченный. Он тоже обижается: какая же я женщина? А припев потому, что мне нравится слово “Анечка” в рифму к слову “маечки”. Просто песня про друга, а мне говорят...

О.К.: У тебя вообще много друзей по жизни, помогают чем-нибудь?

З.: Ну, я, по-моему, больше помогаю. Я всем помогаю. Но все, теперь халява закончилась.

О.К.: А что так? Надоело?



З.: Не, просто все наглеть начинают. Я не могу в свой родной город приехать, так расстраиваюсь. Какие-то друзья объявились: а ты меня помнишь? А ты меня видела? Все чего-то хотят. Приходят ко мне какие-то музыканты, приносят кассеты и настаивают на том, чтобы я их кому-то передала. Так неприятно. Понимаешь? А вообще, друзья есть реально. Немного, но клевые. Много не бывает. Куча приятелей, еще больше знакомых.

О.К.: А чем ты вообще любишь заниматься в свободное время?

З.: Мне нравится компьютер. Зараза же, хуже семечек, блин, хуже чипсов.

О.К.: А что ты там делаешь? В Интернете сидишь?

З.: Нет, я к Интернету равнодушна. Я переболела Интернетом. То есть сидеть в чатах, знакомиться уже попсово. Ну, надоедает через какое-то время. Ни о чем общение. Нельзя так. Залезать в какие-нибудь сайты, искать полезную информацию - я не располагаю временем. Предпочитаю копаться в музыкальных программах, и, соответственно, лепить песенки в компьютере. Это мое любимое занятие. Тут же неограниченные возможности - переворачивать, нарезать и так далее.

О.К.: Это еще с тех пор пошло, как ты на радио работала?

З.: Да, я работала на “Европе плюс” местной. Записывала джинглы и рекламные ролики. Именно там я все это узнала на мое сча... на мое горе.

О.К.: Я слышала, что ты целый год пролежала в больнице. У тебя что-то со слухом было?

З.: Ну, у меня проблема с детства. Лет в семь у меня был жуткий гепатит. У нас эпидемия была, я даже полгода в школу не ходила. И получила осложнение на ухо. В детстве никто не обратил на это внимание, а дело очень серьезное. Вплоть до того, что у меня уже, по-моему, лет пять нет перепонки. Мне ее ставят, а она рвется. Вот и в сентябре прошлого года мне делали операцию, долбили череп. Теперь за ухом такой шрам... Но делали не для улучшения слуха, а для того чтобы не было рецидива. В общем, все это запущено. Слух не восстанавливается. Есть такой мужик Стинг. Знаешь, наверное, да? И у него те же самые проблемы. Ну, еще в детстве удивлялась: надо же столько денег! Можно же отдать любые деньги, только чтобы слышать. Но слух не восстанавливается. Левое у меня слышит процентов на тридцать. Зато правое слышит все. Иногда тяжело бывает, но сейчас уже привыкла. Если сейчас оно будет слышать сто процентов, я, наверное, испугаюсь громкости. Потом, на сцене, там же все орет. Поэтому я не сильно страдаю от этого.

О.К.: Но все-таки это не мешает профессиональной деятельности?

З.: Музыкальный слух и слух обычный - это же разные вещи. Никакой зависимости. Просто левый монитор мне делают громче. Ну и в райдере для концертов у меня написано, что по первому требованию артиста предоставить отоларинголога. Мешает, конечно, а что делать, есть и хуже болезни.

О.К.: А есть что-нибудь, чего ты действительно боишься?

З.: Я боюсь потерять голос. Представляешь, че будет? Не, ну типа песни пишу, все понятно. Но самое большое, что у меня есть, это голос. Можно спорить по поводу моих текстов, по поводу музыки, тем более аранжировки и так далее. Но против голоса, по-моему, спорить бесполезно. Я действительно училась. Я умею делать с ним почти все. Представляешь, если его не будет?

О.К.: Тебе бывает когда-нибудь скучно?

З.: Постоянно почти. В этом вся проблема. Но скука, она движет на то, чтобы что-то искать, какие-то фишаки.

О.К.: А добиться чего бы ты хотела?

З.: Я хочу, чтобы меня приняли как музыканта. Прежде всего я не Земфира - любитель Макса Фриша и Набокова, не баскетболистка, я - музыкант. Ужасно люблю музыку, без нее вообще не могу. Когда встану вровень со всеми людьми, которых я уважаю, которые действительно музыканты; когда эти люди поставят меня вровень с ними... Это, наверное, будет вершина.